Тема установки в Александрове памятника Ивану Грозному, затронутая на страницах «Уездного города А», переросла в горячие баталии комментаторов сайта газеты. Памятуя о том, что у каждой медали есть, как минимум, две стороны, после материала писателя Вячеслава Манягина, ратующего за установку памятника, мы решили найти авторитетного человека, который бы был противником монументализации грозного царя. Свое мнение для читателей газеты согласился озвучить российский исследователь современного религиозного сектантства, писатель Александр Дворкин, который ответил на наши вопросы по телефону.
— Каково ваше отношение к фигуре Ивана Грозного и установке ему в Александрове памятника?
— Я отрицательно отношусь к установке памятника Ивану Грозному, потому что я не считаю, что это тот государь, которым могла бы гордиться Россия. У нас было много великих правителей. А Иван Грозный, мягко говоря, великим правителем не был.
— Какой из российских правителей, на ваш взгляд, идеален?
— Идеального правителя назвать сложно, поскольку идеальных людей нет. Ну, скажем, дед Ивана Грозного Иван Третий, безусловно, был одним из великих правителей России. У нас он почти забыт и ни одного памятника ему до сих пор в России не стоит. Вот его бы хорошо вспомнить, потому что он является, собственно, создателем Российской империи. Он очень малой кровью весьма увеличил границы России. Он — великий дипломат и очень хороший администратор. Чего нельзя сказать об Иване Грозном, результаты царствования которого были катастрофическими.
— Многие ставят Ивану Грозному в заслуги то, что он расширял государственные границы, проводил реформы, модернизировал армию, положил начало книгопечатанию на Руси…
— Государственные границы были расширены в первой половине его правления, когда были завоеваны Астраханское и Казанское ханства. Это было сделано тогда, когда он находился под влиянием митрополита Макария и Избранной Рады, то есть, замечательных людей с очень ясным видением того, что нужно сделать. Тех людей, которых он впоследствии истребил: либо в ссылку отправил, либо физически уничтожил. С тех пор, как он начал править сам, никаких, собственно, географических прибавлений не было. Он вопреки совету одного из этих мудрых советников, Алексея Адашева, начал Ливонскую войну, хотя гораздо правильнее было бы посмотреть на южные границы и обезопаситься от Крыма. Крым в начале правления Ивана Грозного был слабым ханством, которое платило дань России. В результате во второй половине его правления крымский хан дошел до Москвы и сжег Москву. Это нужно было постараться, чтобы такое произошло. Крым можно было «дожать» и если даже не включить в состав России, то, во всяком случае, окончательно от него обезопаситься и сделать русским протекторатом. Но он начал войну в Ливонии, которая, опять же благодаря Избранной Раде, поначалу шла достаточно хорошо. Но по мере устранения мудрых советников, в результате провальных приказов Ивана Грозного и его провальной дипломатии эта война была проиграна. Главная война его жизни, которая принесла страшные разорения России. Своей провальной дипломатией он сумел добиться небывалого — заклятые враги Польша и Швеция объединились против России. Россия проиграла и утеряла тот выход к Балтийскому морю, который у нее изначально был. Первоначально у Ивана Грозного было много возможностей закончить эту войну со значительными территориальными прибавками для России. Но он, опьяненный первоначальными успехами, не мог остановиться, продолжал воевать, при этом своими бездумными казнями восстанавливал против себя население занятых Россией областей, и, в конце концов, всё обратилось против него.
Я не говорю про опричнину, которая разделила страну надвое, и одна терзала и мучила другую. Я не говорю про бесчисленное количество человеческих жертв, которые были или напрямую убиты, или погибли от голода, или были угнаны крымцами в плен. Если говорить о завоевании Сибири, то Иван Грозный тут вообще ни при чем. Потому что отряд Ермака шел не просто без его приказа, а, на самом деле, против его приказа. Потому что Иван Грозный запретил Строгановым идти на хана Кучума. И поэтому, когда Ермак одержал свои первые победы и послал посольство в Москву к царю, он не знал, чего можно ожидать — посольство могли и казнить. Но главное, нужно помнить, что в конечном итоге поход Ермака не увенчался успехом, его отряд был разгромлен, и Ермак погиб. При жизни Ивана Грозного Сибирь не вошла в Русское царство. А настоящее завоевание Сибири произошло при Фёдоре Иоанновиче и Борисе Годунове, когда регулярные стрелецкие части, идя по следам Ермака, действительно Сибирь завоевали. Поэтому я не вижу никаких положительных результатов от правления Ивана Грозного, а вижу разруху, разорение, страшные человеческие жертвы и катастрофы во всех начинаниях, за которые он брался. Всё, что привело страну к Смутному времени, из которого она только чудом Божиим выбралась, едва-едва не погибнув.
— Сторонники установки памятника считают, что если посмотреть на то, что происходило в Европе во времена Ивана Грозного (та же Варфоломеевская ночь), то наш царь не был таким уж кровавым.
— Это как считать. Трудно сравнивать количество жертв, так как в источниках того времени точная статистика отсутствует, и все цифры зависят от взглядов автора хроник. Но это не так и важно, в конце концов, ибо должна быть принципиальная разница между русским царем и западноевропейскими монархами. Иван Грозный, хотя бы номинально — православный государь, а не католик и не лютеранин. Но, увы, он фактически стал, и это важно, первым «западником» на русском престоле, то есть ренессансным правителем, со всеми жестокостями, которые ренессансный правитель себе позволяет. Все по заветам Макиавелли. Да, это был чрезвычайно кровавый век. Но, на мой взгляд, весьма странно, когда для оправдания сравнивают не с лучшими, а с худшими. Дескать — он не такой плохой, так как были еще хуже. Так мы можем сказать, что наш Чикатило, убивший двадцать человек, по сравнению с норвежским Брейвиком, укокошившим более ста — просто отличный парень. Я думаю, что православного государя нужно сравнивать с православными государями, а не с жестокими ренессансными правителями.
— А как же инициированное Иваном Грозным начало книгопечатания на Руси?
— И чем же это начинание кончилось? Первопечатник Иван Фёдоров был вынужден бежать в Литву. Все, что происходило в первой половине царствования Ивана Грозного, было зарублено на корню во время второй половины его катастрофического царствования. Все-таки конец — делу венец. И если поклонники Ивана Грозного говорят, что Избранная Рада была плохая и гораздо важнее единоличное правление Ивана Грозного, то мы видим, что единоличное правление как раз привело к катастрофе. Я думаю, что опричнина — это позорная страница нашей истории, а Александрова слобода была столицей опричнины. Я думаю, что в Александровой слободе есть другие замечательные моменты истории этого древнего города, которыми можно гордиться и которые можно вспоминать, а не вот этот кровавый режим.
С вопросами обращался Эдуард Егоров
Наша справка
Александр Леонидович Дворкин (род. 20 августа 1955, Москва, СССР), доктор философии, доктор богословия — российский исследователь современного религиозного сектантства, деятель антисектантского движения в России, светский и церковный историк-медиевист, православный богослов, общественный деятель, писатель. Автор 16 книг, в том числе «Иван Грозный как религиозный тип», и более 900 публикаций на 17 языках, автор статей в «Православной энциклопедии» и соавтор одной из статей в «Большой Российской энциклопедии». Имеет учёное звание профессора Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ), присвоенное указом уполномоченного лица учредителя вуза — Патриархом Алексием. С 2009 года по 2014 гг. — Председатель Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации. После 2014 г. — заместитель председателя.
Газета Уездный город А http://www.alexnews.info/archives/19574