Обязательно ли исповедоваться перед причастием? Вычитать ли три канона, последование и молитвы к причащению, если нужно накормить ужином семью и уложить пятерых детей? Поститься ли три дня? Почему люди уходят из Церкви? Своей точкой зрения поделился настоятель Успенского храма города Курчатова Курской области протоиерей Роман Братчик.

Не надо совмещать исповедь с духовной беседой

— Отец Роман, обязательно ли, на ваш взгляд, требовать от тех, кто причащается раз в две недели и чаще, чтобы они исповедовались перед каждым причастием?

— Постепенно я прихожу к мнению, что необязательно, по крайней мере, для некоторых, поскольку это независимые таинства. Но раз сложилась такая традиция, лучше ее не менять. Среди прихожан много старых людей, и они такие перемены могут воспринять болезненно. Я и не меняю, просто, если хорошо знаю человека, он регулярно ходит на исповедь, советую ему не пересказывать каждый раз по бумажке стандартные повседневные грехи, а назвать те грехи, за которые действительно мучает совесть. Совесть же и подскажет, какие это грехи. Пусть их будет один-два, но человек по-настоящему покается.

В постсоветское время, когда прихожан стало в десятки и сотни раз больше, сложилась другая традиция — совмещать исповедь с духовной беседой. В результате человек может «исповедоваться» полчаса, сорок минут. Я это стараюсь пресекать.

Говорю: «Оглянитесь, посмотрите, сколько людей за вами, все хотят исповедоваться. Давайте договоримся о времени, приходите, я вас буду слушать час, два, три — сколько надо. А сейчас только называйте грехи, в которых каетесь». Даю свой мобильный телефон, так что каждый может мне позвонить, и мы согласуем время, удобное для нас обоих. Всегда готов выслушать человека, уделить ему необходимое время, но не на исповеди.

Постоянные прихожане уже привыкли, исповедуются быстро. Если кто-то приходит на исповедь впервые, разумеется, дольше его выслушиваю, но тоже не полчаса. Понятно, что раз взрослый человек впервые в жизни пришел на исповедь, он что-то пережил или хотя бы переосмыслил, у него много вопросов к священнику, но на исповеди мы каемся в грехах. Пожалуйста, пусть приходит в другое время, и побеседуем.

В частой исповеди я проблемы не вижу, а вот еще одна традиция — вычитывать перед причастием три канона, последование и молитвы ко причащению — для кого-то становится барьером, некоторые даже причащаются реже, потому что нет у них сил каждый раз вычитать все.

Не думаю, что первые христиане все это читали. Такое длинное молитвенное правило, мне кажется, должно заменять богослужение. Ты не был по каким-то причинам на всенощной, а хочешь причаститься — пожалуйста, потрудись молитвенно дома. А заставлять читать все три канона того, кто два с половиной или три часа молился на всенощной… По-моему, это перебор. Нужны какие-то облегченные варианты.

— Вы вводите это в свою пастырскую практику?

— Ввожу, но, опять же, нельзя формализовать. Если многодетная мать, придя со всенощной, должна всю семью ужином накормить, пятерых малых детей раздеть и спать уложить, а потом священник не допускает ее до причастия, потому что она не все каноны прочитала, это, по-моему, формальный подход, подход по букве, а не по духу, не по любви.

А если у человека есть душевная потребность прочитать всё и даже больше, слава Богу, пусть читает. Для многих одиноких бабушек такая долгая молитва в радость, они этим живут. Но не надо отказывать в причастии тем, у кого не хватает времени и сил вычитать все правило.

— Еще одна традиция, которая порождает редкие причащения — говеть перед причастием три дня, даже если нет поста. На святках и на Светлой седмице люди по возможности приходят на литургию и в будни, но причащаются единицы. Некоторые священники и архиереи считают, что такие требования — перебор, поскольку в году и так половина дней постные.

— Конечно, перебор. Если человек соблюдает все посты, среду и пятницу, зачем что-то еще добавлять? Большинство причащается на воскресной литургии — работают же люди, — следовательно, постятся в субботу, что вообще не по уставу — Устав даже Великим постом предусматривает послабление в субботу. Суббота — воспоминание о ветхозаветной истории сотворения мира. Для иудеев суббота до сих пор свята, у нас, христиан, после Воскресения Христа появился день более значимый — воскресенье, — но мы продолжаем почитать и субботу.

Кто придумал поститься на Светлой? Священники не постятся, а служат при этом литургию каждый день. Чем миряне хуже? Я понимаю, что не у всех в рабочие дни получается прийти в храм, но когда люди приходят на Светлой седмице на литургию и не причащаются, это грустно.

Шоколадные конфеты как главный грех

— Многие нецерковные люди считают христианство удобной религией: мол, грешишь, а потом тебе все грехи отпускают. Это искаженное представление о христианстве, но порой понимаешь, что так и живешь — не каешься, а просто просишь прощения у Бога, зная, что и в следующий, и в десятый раз Он тебя простит. А решимости порвать с грехом нет, потому что нет в душе покаяния. И это чувство знакомо многим. Может ли священник помочь, научить человека каяться?

— По своему пастырскому опыту я вижу, что чаще покаяние есть. Может, оно не такое явное, не с сердцем сокрушенным и смиренным, но чувствует человек вину свою, стыдно ему за поступки, мучает совесть. Как раз тех, кто с улыбкой подходит и говорит: «Я такой (или такая), как все. Пью, гуляю, аборты делаю», — немного. Я имею в виду, что на исповедь такие люди приходят очень редко.

Ну, а если приходят, с ними беседую подолгу, пытаюсь объяснить, что иностранное слово «аборт» звучит безобидно, но по сути то, что так называют, есть убийство. Говорю прямо: «Вы просто убили своего ребенка, и его выкинули в мусор, но придет время, когда вы с ним встретитесь, ему и расскажете, почему сделали, как все». Ведь многие женщины даже не представляют, что происходит во время аборта, как рвут их детей на части. Надо, чтобы представили. До большинства доходит, и это начало покаяния.

А то, что человек ест шоколадные конфеты, я грехом не считаю, хотя в некоторых весьма подробных исповедальных списках такой «грех» встречается. Когда кто-то на исповеди говорит, что он, грешный, ест шоколадные конфеты, отвечаю: «Я тоже. Какой в этом грех? Какая заповедь Божия нарушена?». Все можно довести до абсурда.

Иногда человек приходит и просто говорит: «Грешен, батюшка, грешен», — и в этих словах может быть больше покаяния, чем в вычитывании списка грехов на трех страницах. Вспомните мытаря — он тоже не перечислял грехи, ничего не говорил, а только бил себя в грудь и просил: «Боже, милостив буди мне грешному» (Лк. 18:13). И Господь принял его покаяние.

Так и сегодня кому-то даже скучно перечислять свои грехи, он просто чувствует свою греховность и кается, и я читаю разрешительную молитву. А другому человеку надо помочь разобраться в себе, в своем внутреннем мире. Это уже пастырская работа.

Легче усвоить форму, чем вникать в содержание

— А можно ли объяснить смысл покаяния семилетнему ребенку?

— Какие-то представления о том, что хорошо и что плохо, у семилетнего ребенка есть, и этого достаточно. Он понимает, что поступил нехорошо — это в раннем возрасте как бы заменяет покаяние, а с возрастом покаяние может становиться глубже. Станет ли, зависит от многих вещей, но, прежде всего от того, видит ли он дома пример христианской жизни.

Хорошо, когда вся семья — родители и дети — окормляются у одного священника, он знает особенности каждого, тогда ему легче разобраться в проблемах, конфликтных ситуациях. Не знаю, правда, возможно ли это в больших городах, где в приходах тысячи человек…

Проблема в том, что мы сами многое делаем автоматически. Легче усвоить форму, чем вникать в содержание. Мы и усваиваем — механически вычитываем молитвенное правило, на исповеди долго перечисляем грехи, а при этом довольны собой — не гуляю, не пьянствую — и всех вокруг осуждаем. Человек не понимает, что если Господь попустит, он завтра станет таким гулякой, таким алкоголиком, каких свет не видел.

Надо бороться со своим грехом, своей немощью, а не вести себя как мальчишка, который занялся единоборствами и возомнил, что он боец, в компании все время руками машет — вот как я дерусь! А случись настоящая драка, поймет, что он вообще не умеет драться, не может за себя постоять. Так и в духовной жизни. Победи сначала хотя бы один грех. Но ведь своими силами ни один грех не победить, только с Божьей помощью. Почему у кого-то это получается сразу, а у кого-то нет, хотя стараются вроде одинаково, только Господь знает.

— Если вникать в содержание молитв, от многих слов можно в уныние впасть. Святые, составлявшие молитвы, действительно чувствовали себя грешнее всех, но мирянин вряд ли может сердцем воспринять эти слова.

— И у меня нет такого ощущения. Мы можем обращаться к Богу своими словами, и тогда выражаем свои чувства. А в молитвослове выражен опыт святых, которые составили эти молитвы. Они напоминают нам, к какому идеалу должен стремиться христианин.

Конечно, молитву надо прочувствовать, но по своему опыту знаю, что это так же непросто, как победить грех. Я уже 28 лет в Церкви, из них 24 служу священником, и только недавно прочувствовал (кажется!) Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Она теперь идет от души. Считаю, что это уже немало.

А остальное придет потом. Или не придет. Все, что мы получаем в Церкви — Божий дар, Господь знает, когда и что кому дать. Очень важно научиться доверять Богу. Не дает Он мне каких-то духовных дарований — значит, недостоин я, и неполезно мне это.

Научитесь не проходить мимо бабушек, а потом изучайте богословие

— Святоотеческая литература тоже трудна для понимания. Многие книги написаны монахами и для монашествующих, авторы часто рассказывают о полном послушании старцу, которое, по мнению опытных духовников, сегодня и в монастырях невозможно. Рекомендуете ли вы читать такие книги мирянам?

— Мне кажется, «Лествицу» или поучения аввы Дорофея всем имеет смысл почитать — там много житийных ситуаций. Из святых отцов еще советовал бы Феофана Затворника. Интересны, поучительны и, на мой взгляд, будут понятны даже новоначальным письма современных старцев: архимандрита Иоанна (Крестьянкина), игумена Никона (Воробьева).

А вот увлечение серьезным богословием часто создает у человека иллюзию, что он просвещен, при этом он может пройти мимо бабушки, которая тащит тяжеленную сумку, и даже не предложить ей свою помощь. Вот сначала надо научиться не проходить мимо бабушек, а потом, если остается время, пожалуйста, изучайте богословие. Все-таки православие — не книжное знание, а жизнь. Жизнь по вере и любви.

Не поиск правды, а поверхностные салонные суждения

— Сегодня появился термин «расцерковление». Некоторые люди, активно воцерковлявшиеся в девяностые и нулевые, ушли из Церкви. Явление не массовое, но такие случаи и не единичны. В чем причина?

— В девяностые Церковь была очень популярна, и это само по себе привлекало многих. Теперь образ Церкви в социуме перестал быть как-то особенно привлекателен, он скорее нейтрален, но периодически появляются негативные моменты. Все это дела человеческие, к Церкви как Телу Христову отношения не имеющие. Поэтому для тех, кто шел ко Христу, повода уходить из Церкви нет.

Ну, а те, кто пришел в Церковь по каким-то романтическим соображениям, разочарованы, и это неудивительно. Романтические ожидания всегда завышают требования. Они хотят, чтобы все в Церкви были ангелами, а Церковь земная из людей состоит, людей грешных — «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9:13).

Некоторые говорят, что ушли из Церкви, потому что не нашли там правды. Значит, они изначально не Божью правду там искали, а хотели найти подтверждение своей правде. Не нашли — уходят. Это их свободный выбор, но очень жаль, что люди несколько лет ходили в храм, исповедовались, причащались, и так и не поняли, что где Христос, там и правда.

«Во всем мне хочется дойти до самой сути», — писал Пастернак. К сожалению, многих из тех, кто мнит себя интеллигенцией, суть не интересует. В свое время такие интеллигенты осудили Церковь за отлучение Толстого, при этом даже не потрудились разобраться, за что именно его отлучили и как сам писатель отнесся к этому отлучению. Не важна суть, важно, чтобы все было по-нашему, по-интеллигентски.

Это, конечно, не вся интеллигенция, и даже не совсем интеллигенция. Настоящему интеллигенту как раз свойственно желание глубоко вникать в проблему, доходить до сути. А здесь мы видим поверхностные салонные суждения. Церковь не соглашается с нашим салоном — значит, в Церкви нет правды. Салонной «правды» действительно нет, в Церкви есть правда Христова.