«Душеполезную совершивше Четыредесятницу», мы вступили в совершенно особые дни: Страстную седмицу.
Что такое Страстная седмица и Страсти Господни?
Названия «Страстная седмица», «Страсти Господни» у ума, воспитанного на телевизионных сериалах и женских романах, часто вызывают не вполне правильные ассоциации. Слово «страсть» — очень глубокое. Его первый, буквальный смысл – страдание. Второй, более общий, более глубокий смысл слова «страсть» — пассивное состояние (в противовес активному, действующему).
В языке есть понятие страдательного залога: «я лечусь» — это активное действие, а «меня лечат» — это значит, я ничего не делаю, но что-то делают со мной.
В аскетике страсть – это как раз такое состояние человека, когда он не может противиться греху, когда грех взял над ним верх и человек по отношению к нему пассивен: вот не могу жить без арахиса в шоколаде, и все! Вот не могу бросить курить – хоть режьте меня!
В отличие от наших страстных состояний, Христова страсть (и это часто подчеркивается в богослужебных текстах) была вольной, то есть Он Сам привел Себя в пассивное состояние не по слабости воли, как у нас, а наоборот, силой этой воли позволил людям сделать с Собой все, что им будет угодно. Как оказалось, людям был угоден Крест…
Первые три дня Страстной седмицы: особенности и акценты
Первые три дня Страстной седмицы во многом похожи между собой и похожи на среды или пятницы Великого поста – тем, что каждый день служится Литургия преждеосвященных Даров.
Есть и характерные особенности: церковным уставом предписывается прочесть за предстоящие три дня все четыре Евангелия почти полностью – большие по размеру отрывки включаются в последования третьего, шестого и девятого богослужебных часов.
Тот, кто не ленится регулярно читать Евангелие дома, способен представить себе, сколько времени может занять чтение всего Евангелия в храме: вслух, раздельно, на церковнославянском языке. Поэтому в Русской Церкви еще с XVI века бытует традиция начинать читать Евангелие на великопостных часах или с шестой седмицы поста, или еще раньше – со второй, так чтобы Евангелие можно было прочесть не за три дня, а за две седмицы, или даже за шесть седмиц, это будет легче.
Каждый день с понедельника по среду на утрени и на Литургии преждеосвященных Даров также звучат отрывки из Евангелия.
В среду Литургия преждеосвященных Даров совершается в последний раз. Тогда же, в конце Преждеосвященной, в последний раз произносится молитва преп. Ефрема Сирина с поклонами, и поклоны в церкви отменяются аж до Пятидесятницы - дня Святой Троицы (только перед плащаницей, которую вынесут на вечерне Великой пятницы, поклоны совершаются).
Также прекращается и богослужебное чтение Псалтири, за исключением 118-го псалма, который превратится в возвышенную поэму, посвященную субботнему покою Небесного Царя, и войдет в состав утрени Великой субботы.
И здесь вновь усматриваем совершенно необычную логику. Казалось бы, пост близится к своему завершению и исполнению, назревают воспоминания самых святых, самых страшных событий, и следовало бы усугубить пост, увеличить телесные подвиги, еще больше поработить тело, молиться еще больше. Но взамен этого нам предлагается относительный покой, время для рассуждения и много-много евангельских слов, которые выше всякой поэзии.
Великий четверг: воспоминание Тайной вечери и служба 12-ти Евангелий
В Великий четверг воспоминаем Тайную ве́черю и установление таинства Причастия.
В этот день служится Литургия Василия Великого, которая в большинстве храмов совершается утром, но «вписана» в вечернее богослужение. Так уж повелось, что у православных все не как у людей, и часто они утренние молитвы возносят вечером, а вечерние – утром. Это – вопрос практики.
А вечером в четверг служится утреня, которая относится уже к Великой пятнице. Структурно это утреня, но очень сильно разросшаяся, дополненная множеством особых текстов, главными среди которых стали двенадцать отрывков из Евангелия, в которых повествуется о последней беседе Христа с апостолами, о взятии Его под стражу, суде, распятии и погребении.
Все эти события происходили в ночь с четверга на пятницу и у иерусалимских христиан появилась традиция: ежегодно в ночь на Страстную пятницу совершать шествие по тому пути, которым следовал Христос, в соответствующих местах читать евангельские отрывки о событиях, в них происходивших, а по пути – петь песнопения. Позже этот обычай перекочевал из Иерусалима и в другие Церкви, но поскольку там ходить было некуда, евангельские отрывки «вписали» в канву утреннего богослужения и родилась та «служба двенадцати Евангелий», которая так дорога нам теперь.
В нашем богослужении есть только одна такая служба, когда мы все собираемся и слушаем Евангелие, воспоминая о страданиях Христовых. В западном мире такие собрания происходили чаще. Было принято на одном собраниии читать только одного евангелиста, а не всех четырех сразу, между чтениями появились подобающие песнопения.
В XVII веке подобные богослужения, посвященные страданиям Христовым, стали проникать и в православный мир. Теперь такое богослужение называется Па́ссией и во многих храмах Великим постом совершается.
Страстная пятница: Царские часы, вынос Плащаницы
На следующий день, в Страстную пятницу, Литургии не будет: ни полной, ни преждеосвященной.
Существует обычай воздерживаться от пищи в этот день.
Служится особое богослужебное последование под названием «Царские часы». Часы эти состоят из специально подобранных псалмов, отрывков из Ветхого Завета, из апостольских посланий и из Евангелия. Царские они и потому, что посвящены Царю мира, и потому, что на них обычно присутствовал византийский император.
После Царских часов (сразу или через некоторое время) совершается вечерня и в конце вечерни на середину храма выносится плащаница: большое, почти в натуральный рост, изображение Христа, лежащего во гробе. А в это время хор поет стихиру о том, как Иосиф Аримафейский с Никодимом снимали Христа с креста и полагали Его в пещере, которую Иосиф когда-то покупал для себя.
Тебе́, оде́ющагося све́том яко ри́зою сне́м Ио́сиф с дре́ва с Никоди́мом, и ви́дев ме́ртва на́га непогребе́на, благосе́рдный плач восприи́м, рыда́я глаго́лаше: увы́ мне, сладча́йший Иису́се, Его́же вма́ле со́лнце на кресте́ ви́сима узре́вшее мра́ком облага́шеся, и земля́ стра́хом колеба́шеся, и раздира́шеся церко́вная заве́са; но се ны́не ви́жу Тя, мене́ ра́ди во́лею подъе́мша смерть. Како погребу́ Тя, Бо́же мой, или како́ю плащани́цею обвию́? Ко́има ли рука́ма прикосну́ся нетле́нному Твоему́ те́лу? Или ки́я пе́сни воспою́ Твоему́ исхо́ду Ще́дре? Велича́ю стра́сти Твоя, песносло́влю и погребе́ние Твое́ со воскресе́нием, зовый: Го́споди, сла́ва Тебе́.
«Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого» (Ис. 53:9). Так свершилось последнее пророчество и настал покой Великой Субботы.
